Андрей Авдеев. Эмальер и экстремал.

Андрей Авдеев. Эмальер и экстремал.
Опубликовано в журнале ” Собрание” ( иллюстрированный журнал по искусству) N 4 (43) за декабрь  2014г.

автор: Ирина Разумовская

Андрей Авдеев начинал учиться живописи еще в детстве, когда жил в Москве.
Затем его родители уехали работать на Дальний Восток, поэтому школу Андрей заканчивал в небольшом городе близ Хабаровска. Суровая, но красивая природа края, где прошла юность Андрея оставила свой след в его творчестве, а может и повлияла на выбор им направления в искусстве: принято сравнивать горячую эмаль, в которой работает Андрей, с застывшим солнцем. А Хабаровский край, где прошла юность Андрея, получает в подарок от природы до 300 солнечных дней в году. Ну как тут не поддаться соблазну перенести это бесконечное солнце в свои работы!?

По той или иной причине Андрей и выбрал в конце-концов горячую эмаль, перепробовав разнообразные техники и поучившись не в одном высшем художественном учебном заведении, в том числе театральном. Окончил Андрей графический факультет Хабаровского художественного института.
Однако графика, как и живопись, привлекали Андрея меньше, чем декоративно- прикладные виды искусства, то есть, возможность сделать что-то своими руками: Андрей занимался и витражами, и мозаикой, и керамикой…
«В керамике не нравилось то, что это процесс этот довольно долгий» – делится художник.
Андрей с юности увлекся модными ныне экстремальными, скоростными видами спорта; риск, непредсказуемость, необходимость подключать интуицию – все это есть и в эмальером деле, и даже составляет его основу, как, впрочем, и опыт, который необходим и для дайвинга, и в гонках на скоростных автомобилях, которыми Андрей тоже занимался. Он ценит удачю, риск и напор.

Эмальеры знают, что достаточно одного лишнего температурного градуса в печи и работа сгорает, остается лишь больше ни для чего не пригодная пластина с почерневшими от жара поверхностью.

Так же с ночными погружениями в черную пучину моря на глубину 30 метров без страховки(!), и с прыжками с парашютом с вершины горы, и с классическим автомобильным ралли. Одна неточность и никто не сможет тебе помочь. И если, с экстримом в спорте Андрей с годами более-менее простился, то в эмали без риска не обойтись- это необходимое условие данного вида творчества.
Живописное полотно можно переписать, графическую и даже акварельную работу можно исправить, а испорченную, пережженную эмаль ни исправить, ни переделать.

Но такой риск, видимо, только подхлестывает эмальера. Дает ему творческую энергию, будоражит кровь, бодрит дух и заставляет концентрироваться на работе.

Родители Андрея — ученые- этологи, краеведы, специалисты по Дальнему Востоку и Сахалину.
Поэтому Андрей хорошо знает свое происхождение: предки его из Новгорода, а по другой линии- это казаки, которые смешались с дальневосточными народами.
И те и другие (казаки и новгородцы), как хорошо известно, люди вольные, самостоятельные и рукастые (может, интерес к декоративно-прикладному искусству у Андрея отсюда- сделать что-то своими руками),отчаянные, рисковые и властями уважаемые.
Все эти качества сполна воплотились в личности Андрея Авдеева.Он член комиссий Московского Союза Художников, причем на общественных началах, то есть человек уважаемый, но в тоже время- ”вольный казак».

Андрей Авдеев с юности много путешествовал: Сахалин, Камчатка, Охотское море, Японское море. Это принесло свои плоды.
«Если бы я сидел в серой Москве, я не смог бы сделать ничего стоящего»- считает Андрей.
«Я много где бывал, много чего видел, везде на кого-то охотился, что-то ловил, пробовал на вкус» – рассказывает эмальер.

Все это нашло отражение в его творчестве: и диковинные рыбы, и жирафы, и слоны и атланты в масках шри-ланкийских шаманов: абстрактные, экспрессивные, сюрреалистические и реалистические- стилизованные воспоминания о городах и странах, в которых побывал, и в которых предстоит побывать.

Кроме всего этого диковиного экзотического, абстрактого и сюрреалистического мира своей фантазии и мечты, делает Андрей Авдеев иконы- лики русских православных святых.
В этом нет ничего удивительного или необычного-иконы -это собственно первое,благодаря чему,возможно,и появилась и укоренилась на земле византийской, а потом и русской эмаль.
Первоначально,эмалевыми вставками,как драгоценными камнями украшали оклады икон: Византия всегда ценила пышность.
Позднее, когда технология эмали усовершенствовалась и палитра красок для эмали увеличилась, в технике горячей эмали стали исполнять и сами иконы, лики святых, изображать библейские сюжеты.

Но это много позднее, когда технология изготовления эмали стала менее «сложной и трагичной», как образно выражается Андрей.

А трагичной, с жертвами, она была оттого что вначале эмали обжигали на кострах в специальных коках, и ни проконтролировать процесс, ни повлиять на него было никак невозможно. Да и манипулировать этими коками было опасно. Но Византийская церковь не брала это в расчет. Что значат жертвы по сравнению с тем , что икона или драгоценный ее оклад останутся в веках! Вспомним хотя бы фильм Андрея Тарковского «Андрей Рублев». Причем,эмали долговечнее, чем даже скульптура, вырезанная из мрамора или отлитая в бронзе! Ей даже тысячелетия не опасны. Человеческое безумие и разрушительные инстинкты — вот что опасно.
В связи с этим задаю Андрею вопрос: “Как влияет на творческий процесс осознание того факта, что выполненная здесь и сейчас работа останется в веках? Не сковывает ли это художника?»
Андрей спокойно отвечает, что когда работаешь, то не думаешь об этом, а когда работа уже выполнена, то она уже есть и думать об этом поздно.
Спокойствие и уверенность-эти качества присущи Андрею Авдееву.

Андрей много работал для храмов, выполнял полные алтарные иконостасы в 25 и более икон;делает иконы святых, которые просят выполнить друзья и заказчики. Иногда это бывают довольно редкие иконы, как, например, икона святого Романа, помогающего парам, мечтающим о детях. Чтобы отыскать изображение этого святого, дабы точнее передать сходство, художнику пришлось посетить немало московских храмов.
Говоря об иконах, выполненных в технике горячей эмали Андреем Авдеевым, стоит рассказать о случае мироточения иконы Святого Владимира Палея, выполненной Андреем. Этому удивительному явлению есть свидетельство владелицы иконы- писательницы Алины Чадаевой и иеромонаха Амвросия, гостившего в тот момент у писательницы дома.

Есть святые, например, Святой Николай Угодник Мирликийский, изображения которого Андрей делал в жизни не раз. С этим святым у Андрея особые отношения- он покровительствует морякам, а также всем путешественникам, а Андрей много путешествовал в жизни, да и с морской пучиной знаком не по наслышке, хотя и не моряк. Изображения Святого Николая у Андрея получаются всегда разными, оставаясь, конечно, узнаваемыми. Последнее эмалевое изображение (икону) Святителя Николая Андрей сделал в декабре 2013 года непосредственно перед поездкой на Шри-Ланку.Пока Святой Николай еще в мастерской, у красном углу, как и положено иконе, освящает и благославляет помещение.
Мастерская Андрея -это скорее студия, или даже небольшая галерея. Помещение  похоже  на жилье увлекающегося искусством успешного горожанина- тут красиво, уютно, на стенах — очень ненавязчиво и с большим вкусом развешаны работы, освещение (лампы-трансформеры) правильно направлено на изображения, что и создает ощущение галерейного пространства. А может само солнце, заключенное мастером в эмалях так осветило студию Андрея Авдеева на Чистых прудах.

Слева при входе на стильном прилавке скромно стоит муфельная печь (сразу ее и не приметишь), на взгляд непосвященный похожая то ли на большой компьютер, то ли на микроволновку.
В этой печи при температуре более 800 градусов и происходит рождение эмалей.
Здесь в серой Москве, художник сумел воссоздать яркое солнце своей второй родины- Дальнего Востока и полюбившейся Шри-Ланки, которую регулярно посещает привозя настоящий крупно-листовой Цейлонский чай(как всякий завзятый путешественник, Андрей Авдеев любит и ценит хороший чай), а также новые впечатления и идеи.
Ланкийские ли солнечные виды, первозданная ли природа этого благословенного острова с чистым небом и яркой растительностью сделала свое, или дело в другом, но работы Андрея Авдеева последнего периода отличают чистые, яркие краски и открытые цвета.

Про себя Андрей говорит, что он — романтик. Любит писателя Антона Чехова (особенно “Черного монаха»), и исторические романы, увлекается старым советским кино, коллекцию которого хранит и пополняет, а работает Андрей всегда под музыку:любит этнику,lounge,класску,группу Led Zeppelin.

Эмальер Андрей Авдеев спокоен, несуетен не по-московски. Несуетен оттого, что ему не надо доказывать ни себе, ни другим свою цельность, он сам устраивал себе в жизни немало проверок, потому теперь спокоен и уверен в себе, и, при этом безо всякого апломба.
Творчество — вот то единственное поле на котором теперь снова и снова проверяет себя Андрей Авдеев.

Текст и фотографии работ в журнале “Собрание” : Ирина Разумовская